СМЕРШ идет по следу. Спасти Сталина! - Страница 56

Лемана лично знал и Таврин – в Зандбергском лагере, когда там находился Таврин, он возглавлял «особую команду» германских разведчиков.

– Но, в таком случае, господин Краус, я выбиваюсь из вашей новой тактики, – заговорил Таврин. – Не поэтому ли и моя переброска задерживается?

– О, нет, господин Таврин! – успокоил его Краус. – С вами совсем другая история и задание совсем другого рода. Если все сложится, то, возможно, именно вы, а не все остальные, здесь присутствующие, сыграете самую значительную и замечательную роль в этой войне.

– Ну что же, тогда я предлагаю тост за общий успех нашего дела! – Таврин поднял бокал, наполненный шампанским.

– Отличный тост! – кивнул Краус.

– Хайль Гитлер! – выкрикнуло все застолье.

Домой Таврин вернулся после этого ужина в весьма скверном настроении. Его расстроили слова Крауса, и он стал уже подумывать о том, что по отношению к нему изменилась политика «Цеппелина». Шилова сразу же заметила состояние мужа и, помогая ему снять туфли, поинтересовалась:

– Что с тобой, Петя?

– От этих немцев не знаешь, чего дождешься раньше – самолета или пули, – со злостью выпалил он.

2

Июнь 1944 года. Окраина Берлина, кабаре-кафе фрау Зайферт.

Звучит веселая музыка. На сцене танцует кордебалет. Небольшой, но уютный зал забит до отказа. Фрау Зайферт сидит за столом перед сценой. Рядом с ней тот самый подполковник люфтваффе Гельмут Эмиль Фирус в изрядном подпитии. Он смотрит на хозяйку кабаре сквозь богемское стекло бокала.

– Знали бы вы, милая фрау Зайферт, как я сейчас завидую вам и всем этим веселящимся воякам, заполонившим ваше кафе.

– Полноте, подполковник! Кому вы завидуете? Майорам, капитанам да юным лейтенантикам, которые как следует даже пороха еще не понюхали? Они и каблука вашего сапога не достойны. Кто вы – получивший лично из рук Германа Геринга Рыцарский крест с дубовыми листьями! И кто они – видевшие подобную награду разве что на вашей груди во время торжественных маршей.

– Ах, фрау Зайферт! И где же, в таком случае, высшая справедливость на свете? Я, кавалер Рыцарского креста, должен лететь с особо важным заданием на Восточный фронт, рискуя собственной жизнью, а они, как вы их метко назвали, не нюхавшие пороху лейтенантики, остаются в Берлине и отводят душу в вашем великолепном заведеньице.

Подполковник поднял наполненный до краев бокал и, махнув от отчаяния рукой, залпом выпил до дна, только крякнув в конце.

– Ну, не расстраивайтесь, подполковник. Зато наверняка после возвращения с такого важного задания вы станете полковником, а рейхсмаршал с удовольствием прицепит на вашу грудь еще одну награду.

Подполковник светлеет лицом и улыбается, берет руку хозяйки кафе, сначала целует ее, затем прижимает к своей груди и начинает говорить заплетающимся языком:

– Как приятно иметь рядом с собой такую очаровательную поклонницу, – снова целует руку фрау Зайферт. – Я хочу выпить с вами за вас, моя дорогая фрау Зайферт.

Фрау щелкает пальцем. Тотчас же к ее столику скорым шагом подошел официант и начал наполнять оба бокала вином, затем унес пустые тарелки и удалился. Фрау Зайферт подняла свой бокал.

– А я хочу выпить за ваше счастливое возвращение с Восточного фронта, Гельмут. Кстати, задание действительно очень опасное?

– Да пустое! Нужно наших диверсантов закинуть в тыл к русским. Прозит!

– Ваше здоровье!

Они чокаются, и подполковник снова залпом выпивает вино, а фрау Зайферт едва пригубила свой бокал. В этот момент кордебалет закончил свой танец, но остался на сцене. Тут же вышли на сцену две певички и конферансье, в руках у которого микрофон. Конферансье постоял немного, дожидаясь конца аплодисментов, после чего подошел к краю сцены.

– Дамы и господа, минуточку внимания!

Зал тут же затих в тревожном ожидании. Подполковник люфтваффе, заклевавший было носом, тут же встрепенулся и повернулся лицом к сцене.

– У меня есть для вас очень важное сообщение, – конферансье был настоящим профессионалом и умел, где надо, держать паузу.

Тишина в зале стала еще более тревожной.

– Сегодня у нашей очаровательной хозяйки большой праздник – день рождения. Фрау Зайферт, я прошу вас выйти на сцену. Артисты нашего кабаре приготовили для вас небольшой сюрприз.

Зал тут же облегченно вздохнул и разразился бурными аплодисментами и здравицами в адрес фрау Зайферт. Не ожидавшая этого фрау Зайферт поднялась, прижав руки к груди, и стала кланяться во все стороны. Затем, учащенно дыша от возбуждения, она поднялась на сцену в сопровождении державшего ее под руку спустившегося в зал конферансье. Но не успел конферансье произнести ни одного слова, как из зала на сцену выскочил губастый и круглолицый лейтенант СС Вилли, держа в руках красивую коробку, перевязанную алой лентой. Он вырвал из рук конферансье микрофон.

– Дамы и господа! Я чувствовал, что сегодня у фрау Зайферт необычный день, и прихватил с собой по такому поводу вот этот роскошный набор французских духов, – Вилли поднял над головой коробку, – который и хочу вручить хозяйке кабаре от имени всех ее гостей и посетителей этого уютного заведения.

Из зала и со сцены послышались аплодисменты и крики «Браво!». Под этот шум Вилли вручил фрау Зайферт подарок и тут же жарко облобызал ее. Фрау Зайферт была тронута до слез. Началось веселье, не свойственное такому суровому времени.

* * *

Только глубокой ночью разошлись последние посетители. Хозяйка уже начала нервничать. Даже отправила по домам барменов и уборщиц, не дав тем завершить все свои дела.