СМЕРШ идет по следу. Спасти Сталина! - Страница 48

– Я поняла приказ, господин Шелленберг.

– Надеюсь, фрау Лида, вы понимаете, что я сегодня сказал вам слишком много, рискуя и собственной карьерой.

– Меня же проверяли ваши спецорганы. Я доказала свою преданность Германии и тому делу, которому сейчас служу.

– Именно поэтому я с вами и откровенничаю.

– Но, простите, господин Шелленберг, в каком качестве вы хотите меня отправить в тыл? Не в качестве же просто жены Таврина?

– Логичный вопрос. И об этом я уже подумал. Вы отправитесь в качестве радистки…

– Но я же не умею…

– Не перебивайте меня, фрау Лида, – поморщился Шелленберг. – Мы отправим вас на курсы радистов. Наши асы за два месяца натаскают вас.

Шелленберг потушил сигару о дно пепельницы, встал, подошел к Бобрик, взяв ее за руку, помог подняться. Обнял ее за талию и посмотрел в глаза.

– Остальные инструкции вы получите после официального утверждения плана операции.

– Я могу быть свободна? – Бобрик попыталась освободиться из его объятий.

– Пока еще нет, – тихо, заискивающе произнес Шелленберг.

Он поцеловал сначала ее руку, потом шею, лицо, и, наконец, губы их слились в поцелуе.

* * *

Бобрик направили на курсы радистов. К ней приставили одного из лучших специалистов по этой части в «Цеппелине». Звали его Михель. За 16 дней из нее сделали радистку. На экзамене стали проверять, как она может держать связь. За два часа до отбытия Бобрик с Тавриным в Ригу на аэродром устроили ей связь с Берлином. Связаться-то она связалась и даже телеграммой обменялась, но когда пришла очередь принимать ответную, смогла принять только половину. Ее вдруг обуял какой-то страх, руки совершенно не повиновались. Но, абсолютно не смущаясь этим, Краус приказал радистам ответить Берлину за нее, а ей в утешение произнес:

– Вы настоящий радист, фрау Лида. Главное, не волнуйтесь.

16

Шелленберг не зря спрашивал Бобрик об ухаживаниях Таврина. Ему нужна была полная гарантия успеха операции. А для этого необходимо было крепче связать судьбы двух своих агентов. И в данном случае Вальтер Шелленберг прислушался к идее Генриха Грейфе поженить Таврина с Бобрик. Оставалось дело за малым – уговорить пойти на этот шаг самих агентов.

– Ваша идея, вы и действуйте, – словно давая отмашку Грейфе, произнес Шелленберг.

Задача для Грейфе была в общем-то нетрудной. В последние месяцы взаимопонимание у него с Тавриным было абсолютным, они оба прониклись друг к другу доверием, и любое слово Грейфе Таврин воспринимал как приказ.

– Господин Таврин, для успеха нашего общего дела необходима еще одна формальность, – Грейфе смотрел снизу вверх на стоявшего перед его столом Таврина. Тот молчал, ожидая продолжения сказанного, и Грейфе не стал держать очень большую паузу.

– С разрешения бригаденфюрера в ближайшие дни в Берлине состоится свадьба.

– Судя по вашим словам, господин подполковник, я получил на нее приглашение?

– Более чем приглашение.

– Тогда я не совсем понимаю.

Грейфе улыбнулся, поднялся, обошел вокруг стола, остановился рядом с Тавриным и дружески похлопал его по плечу.

– Это будет ваша свадьба, господин Таврин.

– Моя?

– Так точно! Ваша свадьба с фрейлейн Лидой. И шафером на вашей свадьбе согласился быть лично бригаденфюрер СС Вальтер Шелленберг.

– Вы не шутите, господин подполковник?

– А разве я похож на шутника?

Таврин не ответил, но поймал глаза Грейфе и долго, не мигая, смотрел в них. Немец выдержал взгляд, а затем вернулся на свое место, сел в кресло и улыбнулся.

– Но прежде чем вы займетесь предсвадебными хлопотами, господин Таврин, нам с вами предстоит инструктаж по поводу вашего поведения в Москве. Садитесь и слушайте.

Грейфе сделал жест рукой, приглашая Таврина сесть на указанный стул у приставного столика. Таврин слегка его выдвинул и сел, положив руки на колени и посмотрев на своего шефа.

– Вы с фрейлейн Лидой включаетесь в операцию «Цеппелин». Ваш позывной отныне и до конца операции – триста пятидесятый. Запомнили?

– Так точно!

Операция «Цеппелин» – целиком и полностью плод ума Вальтера Шелленберга и Отто Скорцени. Они непосредственно руководили ее подготовкой и проведением с самого начала, с 15 февраля 1942 года, когда Гиммлер подписал приказ, согласно которому от «Цеппелина» требовалось работать, во-первых, над снижением морально-политического единства СССР, во-вторых, над ослаблением экономических возможностей Советского Союза путем диверсий, саботажа, террора и других средств. Отделения и вербовочные пункты «Цеппелина» существовали во многих лагерях для советских военнопленных, которые с момента начала операции становились основной базой пристального изучения контингента, способного, по мнению гитлеровского командования, послужить мощным источником агентурных резервов. «Цеппелин» тесно взаимодействовал с абвером, главным штабом командования немецкой армии и имперским министерством по делам оккупированных восточных областей. Подрывные акции осуществляли четыре зондеркоманды, укомплектованные опытными кадрами. К их формированию было привлечено несколько учебных центров «Цеппелина», где будущие шпионы и диверсанты, готовившиеся для засылки в СССР, проходили специальную подготовку и соответствующую тренировку. Эти центры размещались в польском местечке Яблонна (под Варшавой), в Евпатории и Осипенко (в Крыму), в местечке Освитц (близ Бреславля-Вроцлава), а также под Псковом, недалеко от деревни Пички, где и проходил обучение Таврин.